Одним из серьёзных ощущений, связанных с нашим временем, стало ощущение надвигающегося абсурда, когда безумие становится более или менее нормальным явлением.
С.Довлатов
В библиотечке журнала «Пять стихий» – очередное пополнение. В апреле, между двумя днями рождения, у Александра Товберга вышел долгожданный сборник стихотекстов с оригинальным названием «СолнцеВорон». Отталкиваясь от «солнцеворота», ударение ставьте, как хотите. Собственно говоря, следуя своей манере, акцентируя внимание на многозначности слова, автор и части книги называет, используя игровой способ: «Солнце-Вóрон», «Солнце воров», «Солнце ворóн». Кроме того, с помощью интервью, разбивающего массив стихов как бы на подглавки, он пытается прояснить смысл содержания всей этой мозаики.
Но в стёбно-ироническом дискурсе аннотации, смысл, наоборот, затемняется: «Единственным необходимым результатом вышеозначенных словопрений является выработка определённого приближения к истине в данном пространственно-временном континууме, прожитом автором и посему являющимся владельцем этого продукта контекстного языкотворчества».
Поэтому имеет смысл привести хотя бы частично вышеозначенное интервью, в котором также легко просматриваются как историческо-философские, так и юмористические составляющие. Что мы и сделаем.
…
Александр Товберг. -Накопилась критическая масса текстового материала с 2012 года. И хотя в 2013 я выпустил сборник «Междутам_Междуздесь», некоторые стихи в ту книжицу не вошли. А между тем, уже почти шесть лет прошло со дня его выхода.
Максим Ус. -Большой срок для постоянно пописывающего.
А.Т. -Большой срок для самостоятельной жизни состоявшихся за это время произведений… Не собранные под одну обложку, они бродят по инет-сайтам, печатаются в периодике, премии на фестах завоёвывают etc.
М.У. -Разбрелись по умам?
А.Т. -Хочется надеяться… Ты же знаешь, подготовленных к печати книг у меня хватает, – финансы только оперы распевают. Да и ареал их послепечатного распространения в связи с сумасшествием бытия сильно сузился, как в физическом, так и в литературно-духовном плане. Многое отрезалось по живому, и гноится, болит, отмирает. «Новые варвары» пьют кровь у «времянёнка безвременья».
…
А.Т. -…Свойство внутреннего зрения – видеть за внешним шевелящийся хаос. С виду всё благолепно, а закрываешь глаза – и видишь чёрное Солнце, шмелёвское «Солнце мёртвых». «Чёрное солнце, возьми мою душу, Видишь, как я изнемог в борьбе!?…», это я писал ещё в 1998.
М.У. -Образ солнцеворота, чёрного солнца, солнца мёртвых, солнечного затмения вообще – далеко не нов в литературе и искусстве. «Я проснулся в колыбели, чёрным солнцем осиян». Это Осип Эмильевич.
А.Т. -Прекрасно! «На протяженьи многих зим Я помню дни солнцеворота…», это Борис Леонидович. Да кто только об этом не писал! И Борис Слуцкий и Александр Васильев, который «Сплин». А если ещё и воронов будем перечислять – то придётся монографию писать. Причём, по «Ворону» Эдгара По энциклопедия выйдет! Давай остановимся, а то можно бесконечно цитировать.
О новизне образов в эпоху компостмодерна бессмысленно вести речь. Я и не претендую на свежесть и неординарность. Но нужно же как-то было обозвать этот сборничек. Те названия, что я выше упоминал, отпали, не вписались в контекст времени. Поэтому нужно было уходить от тривиальщины. И, спасибо другу, Сане Курапцеву, покреативничали – и возможный «Солнцеворот» стал «СолнцемВорон». А дальше уже – варьируй, жонглируй смыслами.
Выстраивание композиции сборника – тут необходимо было помучиться. Нужно не просто слепить, но достичь синтеза, цельности восприятия, не столько для читателя, сколько для себя. Склеить микроэпохи с 2012 по настоящее в хроноцикл. Но по возможности так, чтобы нитки от швов не торчали во все стороны. Как монтаж киноленты.
М.У. -Я так понимаю, из просмотренного материала, ты хотел эту «хронику внутренних событий» (конечно, очень зыбко и условно) как бы провести от мира к войне. В итоге – к существованию в ней и с ней, с искривлением психики и реальности, от конструкции к деструкции. Это – первые две части. А третья, в которой – юмор, ирония, сарказм, она – как защитная реакция организма на внешние, слишком острые раздражители. Самозащита через самоиронию. Хотя, в принципе, самоиронией, чёрным юморком пропитана вся ткань книжицы. Как бы ты ни компоновал её, от некоторой пестроты не уйдёшь. Смонтировать эпизоды микропереживаний, микроциклов, микроэпох во что-то одно не так-то просто. Жить в утраченном времени и не потерять себя, да ещё и пытаться осмыслить это время сквозь призму своего «Я», задача малореальная.
А.Т. -Распалась связь времён, мой друг, Горацио. Новые трихины вселились в умы людские, и вдруг мир разделился – по аналогии с Великой Отечественной – на до и после… Правда жизни по сути бесстыдна и плевать хотела на наши чаянья о счастье и покое. Она вдруг перечеркнула начавшиеся открываться перспективы развития, освоения и переработки литературного поля Донбасса и близлежащих территорий. Соответственно и мои усилия выскочить из чернухи в 2012-13-начале 14-го завершились провалом. «Девочкой-Смертью».
…
М.У. -Помню отрывок из «Вступительного слова к теоретической статье «Стоический пессимизм личного одиночества» на обороте «Междутамки». Когда-нибудь этот трактат будет написан?
А.Т. -О Времени и о себе? Кто ж знает. Только само Время. А оно – как понятие метафизическое, метакосмическое, метапсихическое – главный атрибут жизни, ведущий к смерти. Даже больше: Время – синоним Смерти!.. Жизнесмерть и Смертежизнь. Неразделимый сплав. Время можно только терять, а найти его – невозможно. Оно – как горизонт. Пруст искал его – не нашёл, описал только свои многотомные поиски. Я на многое не замахиваюсь, но тоже ищу.
М.У. -Memento mori… И писанием букв-слов-фраз-стихов и тэдэ тебе кажется, что ты противостоишь Смертевремени?
А.Т. -Как-то так. Жалкий поэт-жид-воробей перерастает в образ бродяги – Вечного Жида, Агасфера, достигая тем самым трагических масштабов. Вечные изгои и изгнанники…
…
М.У. -Современность, эпоха постпостпост- (и тэдэ) модернизма нивелирует писателя, как личность?
А.Т. -Однозначно! Ведь столько всего написано-перенаписано, сказано-пересказано, что остаётся только по сто раз переизлагать мысли, идеи, образы. Тем не менее, новизна всегда присутствует. Как в том анекдоте про дедушку-склеротика и молодую жену.
М.У. -Смешно и показательно.
А.Т. -Когда знаешь, с кем и над чем смеёшься. А смеёмся мы всегда над собой…
…
А.Т. -Микроэпоха радости «радуницы», воробьиного чик-чириканья, «тишины» «просторечья», «ловца словес» и тому подобных текстов сменилась шоком макроэпохи распада, потерянного времени, свистопляски убийств, сломом истории, разгулом бешеной демократии… Можно привлечь бесконечный ряд негативных синонимов и метафор, которые вдруг и надолго стали теперь актуальны.
М.У. -Как ни назови кровавый театр абсурда, но, мне сдаётся, в стихотекстах, предшествующих распаду, коллапсу, коме, ты ведь предсказывал подобное развитие событий?
А.Т. -Сейчас, задним числом, легко записывать себя в ясновидцы, но «для констатации фактов достаточно быть поэтом». Я просто наблюдал, делал выводы. Точнее, за меня делало выводы моё поэтическое подсознание, настроенное скептически к положительной программе развития человечества в общем, и конкретно – на примере развития нашей страны. Причём, я хочу акцентировать внимание именно на интуитивной работе мышления… Никогда в мире не было такого градуса зла, как сейчас. Поэтому рвануть могло в любое время в любом месте, только почву подготовь, а дальше – как по маслу пойдёт: подливай его в огонь, грей руки и жар загребай. И – то ли ещё будет.
М.У. -Твой цикл – «Предапокалипсис»?..
А.Т. -Он писался спокойным, мирным летом 2013-го. Опять же, как констатация фактов. Небольшие, в основном 12-строчные тексты выскакивали сами собой, практически экспромтно, как горячие оладьи моей постоянной социальной темы. Я от неё бегу, а она меня догоняет. От себя не убежишь… Так вот, по моему «скоромному» мнению, в любом произведении подобной направленности уже изначально заложена предсказательная составляющая. Анализируя и негодуя, ты тем самым заостряешь мысль и прокалываешь ею мыльный пузырь лжи. Он лопается, и пелена спадает с глаз. Но всё дело в том, что большинству нравятся радужные мыльные пузыри лжи. За розовым внешним не видно серого внутреннего… Зачем тревожить себя и задумываться о происходящем? Совесть же может проснуться. А так – моя хата с краю, никого не трогаю, «примусы починяю» etc. А вот «Когда вернутся новые фашисты» - тогда уже будет поздно рыпаться и причитать. Сами для них почву подготовили. Этот одноимённый стих (по первой строке), процитированный выше, был написан в августе 2001. Тема смещена в сторону еврейского вопроса, но тем не менее… Тоже – предсказание?
М.У. -В какой-то степени.
А.Т. -А я думаю, наши «фаши» и ваши «наци» никуда и не уходили. Просто затаились на время, а потом… Ведь в каждом из нас сидит свой внутренний Чёрный человек («фашистик»), кто-то борется с ним, справляется, садит в клетку, не подкармливает фобиями, то есть не даёт ему развиваться, кто-то наоборот. Не умея противопоставить светлое «Я» тёмному, даёт последнему волю и скатывается в яму без солнца.
М.У. -И находит свой Апокалипсис.
А.Т. -Конечно. Мы его ждём-пождём, а он уже давно внутри нас. Мы живём с ним, выдыхаем и вдыхаем его. Разложились сами и разлагаем всё вокруг себя. И эти новые дикари – результат нашей халатности, лени, тупости, равнодушия. Мы сами создали этих бесов, выпустили их на волю и теперь расплачиваемся, создав вокруг себя «армагеддец»… Вспомни Василия Розанова, «Апокалипсис нашего времени», то бишь – его, того времени – 1917-18 гг… Людские бедствия и горести постоянны… По той же причине я решил вставить в этот, очередной, сборник «Поэму абсурда», набросанную в январе 1996, и доведённую до логического завершения в конце 2001, начале 2002. Опубликованную в первой официальной книжице «Косноязычество» в 2005.
М.У. -Возможно, она требует модернизации, осовременивания?
А.Т. -Вряд ли, она – как документ эпохи, памяти 20 века. И в то же время – как сравнение с нынешним веком, начавшимся всё тем же абсурдом. Изменилось ли что за промелькнувшие первые десятилетия? В лучшую сторону – нет.
…
А.Т. -Чтобы искать, нужно постоянно быть в дороге. А дорога извилиста, туманна, часто заводит в тупики и приходится возвращаться к начальной точке поисков. К тому самому камню на распутье из русских сказок, гениальный, кстати образ! Вот тебе дорога, вот тебе указания-направления, но выбирать, куда идти, ты должен сам! Фрейд отдыхает. Да что там Фрейд, все Ясперсы-Юнги-Камю-Хайдеггеры и прочие, вся европейская философия и психология могла бы вытечь из этой сказочной метаметафоры. И большинство людей, добравшись до этого камня, далее никуда не идёт, чтобы не делать выбор, ergo, откатывается назад в развитии, деградирует.
М.У. -Но возможности, заложенные в человеке, не бесконечны, иначе мы были бы богами. Как и куда развиваться, если достиг своего предела?
А.Т. -Повторюсь: демон поиска и беспокойства не должен засыпать в человеке. Иначе – духовная смерть.
М.У. -Или – шизофрения.
А.Т. -Пусть лучше она, чем разложение.
М.У. -Ты, как всегда, передёргиваешь.
А.Т. -Ну мне, как сочинителю себя, можно.
…
М.У. -Тебе надо бы перестать разочаровываться, раз уж ты стойкий оловянный пессимистик.
А.Т. -Не могу привыкнуть. Даже «долгое время живя человеком». Как можно привыкнуть к человекоубийству, к предательству!?.. Когда «добрые люди» записывают тебя во враги, так и хочется стать безумствующим Бодлером.
М.У. -Есть ли выход?
А.Т. -Я не могу давать рекомендации для всех. Для меня этот выход – жить и работать в культурном поле русского языка. Слово сейчас – форма свободы. У нас её пытаются отнять. Русский язык маргинализируют, выдавливая его из всех сфер социума. Начиная с детсада и школы, продолжают формировать поколение моральных, не думающих кретинов, зомби. Чем ниже интеллект, тем проще злу завоевать душу человека.
Но при том, что все рычаги сопротивления в инет-доступности, одним интернетом сыт не будешь, нужно живое общение, культурная среда. Уход во внутреннюю эмиграцию приносит мало хорошего. У нас не тот культурологический фундамент, который был у нескольких поколений интеллигенции, позволявший сопротивляться распаду межкультурных связей.
Да, молчание – высшая форма речи, читай – презрения или сопротивления. Но наш век настолько короток, что тебя могут попросту не успеть услышать. А жизни на потом не бывает.
Нам «повезло», мы попали в общий план по манкуртизации общества – один из этапов плана – искривление общей истории. А потом и её переписывание заново. «История потеряна, история добита». Эпоха псевдогероев наступает. Народом без корней можно управлять, как стадом баранов, что с успехом и происходит. Дебилизация ведёт к дегуманизации. А нищих духом, новых варваров без царя (читай – без Бога в голове), легко можно кинуть в топку войны. Вообще, поразительно, с какой лёгкостью вспыхнула ненависть, как быстро раскрутили маховик распада орды орков… Благодаря короткой исторической памяти народа.
М.У. -История же ничему не учит.
А.Т. -Учит, но только тех, кто хочет учиться. А их, как обычно – меньшинство. Большинству, подавляющей массе просто наплевать. Когда дело доходит до каждого, уже поздно пить боржоми, болезнь запущена, почки отваливаются, требуется реанимация, и мы зависаем междутам-междуздесь, не заметив, как страх физического уничтожения перерос в экзистенциальный ужас – война стала бытовым фактом! Обывателю всё равно – чей погиб солдат. Вот это безобразно, уродливо, деформирующе, потому что абсолютно не по-людски. И до какой степени можно оскотиниваться – не знаю. Поскольку мы уже давно сжились с Апокалипсисом внутри, постольку и не заметили, как превратились в животных.
М.У. -В неизданных «Новых варварах» тема войн и конфликтов всплывает у тебя стабильно.
А.Т. -Я никогда не думал, что эта волна всемирного безумия докатится до нас. Вопреки постоянным недобрым звоночкам, надеялся на лучшее. Ладно ещё, когда бы открытое иностранное вторжение, но когда брат идёт на брата!.. Как это объяснить, если не с позиций Армагеддона? Рационального объяснения происходящему у меня нет… С другой стороны, эта трагедия показала кто чего стоит. Настоящие – остались, фальшивые – отсеялись. Кто имел твёрдые убеждения, тот прошёл проверку на вшивость. Кто поддался на «игры патриотов» – флаг им в руки.
М.У. -Адекватных людей, как выясняется, не так уж много.
А.Т. -И вообще – хороших, да… Я люблю хороших людей.
М.У. -Кто ж их не любит!?
А.Т. -Плохие.
М.У. -Как-то это по-детски.
А.Т. -Забыл, что ли, что все мы родом из детства?! Вот если бы все об этом помнили, и войн бы не было.
М.У. -Роман Голдинга «Повелитель мух» говорит об обратном.
А.Т. -Буквально – да. Но нужно подходить с позиции аллегорического подтекста.
…
А.Т. -Если читатель доползёт до последней части книженции – он не будет разочарован по части продолжения пессимистических изысков, но уже как бы со знаком плюс.
М.У. -Ага, значит, в этом и заключается композиционная конструкция: начало было весёленькое, середина такая мрачноватая, и конец – опять весёленький. Итого – выйдет некий итог проделанной стихоработы за последние годы.
А.Т. -Типа того. Цветные стёклышки бытия.
М.У. -О да, гурманы оценят твой саркастически-гротескный взгляд на действительность, чёрный юмор твоих персонажей. Они у тебя – сплошь маргиналы: дворник, сельский житель, бомж, пролетарий, алкоголик, самоубийца, монах…
А.Т. -Время такое – маргинальное. Они мне близки. Я даже подумывал подзаголовок на обложку вынести «Записки социопата», поскольку и сам я такой, вернее – мой литературный герой. «Мargo» с латыни переводится как «край», ergo, маргинал – это человек, отличающийся своим поведением, взглядами на действительность. То есть – инако-мыслящий, так что в эту категорию можно засунуть ой как много личностей – как реальных, так и условных, придуманных! Ребёнок – да, поэт-писатель – да, Бог (как персонаж) – тем более – да!.. Но насчёт того, что тут мрачь мизантропская, ты не прав.
М.У. -Не утрируй, я так не выражался.
А.Т. -Ну, опять же, приблизительно. Я внёс сюда некоторые стишки того, светлого периода, в которых детскость, сказочность, фентезийность проявилась наибольшим образом. Но, конечно, они написаны с вершины (точнее – низины, болота) опыта прожитого и пережитого зрелого человека. Нарастившего на себя крокодилью кожу из защитных реакций, надевшего панцирь иронии и сарказма.
…
А.Т. -На одной чаше весов – два мышления, два времени: древневековая религиозность, доходящая до суицидального мракобесия, на другой – хайтековская современность, фактически не влияющая на переустройство разума. То есть прогресс технологический практически никак не повлиял на прогресс культурологический. Вопрос воспитания, прививания моральных императивов человечеству остаётся открытым. Но через литературу и искусство нужно постоянно достукиваться до полусонного, сумрачного сознания. Нет других инструментов воздействия на сегодняшний день.
М.У. -«Се, стою и стучу»… Он не достучался, а ты…
А.Т. -Пытаюсь. Жду чуда, без надежды надеясь на таких, как послушник Каляба или Пушкин, компьютерщик, спасший бомжа или коллекционер-волшебник, Кэрролл или Винни-Пух. А не будет их, - будешь зачёркнут, не только бытом, но прежде всего самим собой для творчества. Спасает прорыв в юмор, без которого я не смог бы преодолеть хаос разложения. Ведь на то я и человекозавр. Романтизм вообще легко переходит в цинизм. И если бы не самоирония – стать бы мне одним из жутких героев Достоевского. А так – всего лишь obyvatelus vulgaris.
Впрочем, как поучал в частной проповеди Соломона Буддыча Спинозу основоположник доисторического стоического пессимизма Заратустра Эхнатоныч Лао-Цзы, «всякая ложь – есть правда, и всякая правда – есть ложь. Ибо человек, как его ни положь, отрицает своё положение, отрицателен ли он в глазах других или положителен в ушах третьих. На сём стою и настаивать буду, а кто не со мной – с тем я. Ибо не ведаю, что творю, отворяя ближнему своему дальние пределы своего внутреннего бытия.
И что Аз недостойный сказал, то Аз достойный сделал и воплотил во плоть. И вот он я, пред тобою, воплощённый. Но увидеть меня и мою правду сможешь только, когда ослепнешь. Ибо горящее солнце моё – во мне, а чёрная птица-ворон – в тебе. И познавая истину, ты теряешь её навсегда. Иди же и ищи то, чего нет. А когда найдёшь – возвернись ко мне, и я ничего не спрошу у тебя, но напою нектаром и укажу отхожее место».
М.У. -Спасибо, расставил точки над всеми буквами. Яснее ясного, темнее тёмного.
-А.Т. -Тем и живу. О том и пишу.
Текст подготовлен Максимом Усом и АвторомЪ
С.Довлатов
Но в стёбно-ироническом дискурсе аннотации, смысл, наоборот, затемняется: «Единственным необходимым результатом вышеозначенных словопрений является выработка определённого приближения к истине в данном пространственно-временном континууме, прожитом автором и посему являющимся владельцем этого продукта контекстного языкотворчества».
Поэтому имеет смысл привести хотя бы частично вышеозначенное интервью, в котором также легко просматриваются как историческо-философские, так и юмористические составляющие. Что мы и сделаем.
…
Александр Товберг. -Накопилась критическая масса текстового материала с 2012 года. И хотя в 2013 я выпустил сборник «Междутам_Междуздесь», некоторые стихи в ту книжицу не вошли. А между тем, уже почти шесть лет прошло со дня его выхода.
Максим Ус. -Большой срок для постоянно пописывающего.
А.Т. -Большой срок для самостоятельной жизни состоявшихся за это время произведений… Не собранные под одну обложку, они бродят по инет-сайтам, печатаются в периодике, премии на фестах завоёвывают etc.
М.У. -Разбрелись по умам?
А.Т. -Хочется надеяться… Ты же знаешь, подготовленных к печати книг у меня хватает, – финансы только оперы распевают. Да и ареал их послепечатного распространения в связи с сумасшествием бытия сильно сузился, как в физическом, так и в литературно-духовном плане. Многое отрезалось по живому, и гноится, болит, отмирает. «Новые варвары» пьют кровь у «времянёнка безвременья».
…
А.Т. -…Свойство внутреннего зрения – видеть за внешним шевелящийся хаос. С виду всё благолепно, а закрываешь глаза – и видишь чёрное Солнце, шмелёвское «Солнце мёртвых». «Чёрное солнце, возьми мою душу, Видишь, как я изнемог в борьбе!?…», это я писал ещё в 1998.
М.У. -Образ солнцеворота, чёрного солнца, солнца мёртвых, солнечного затмения вообще – далеко не нов в литературе и искусстве. «Я проснулся в колыбели, чёрным солнцем осиян». Это Осип Эмильевич.
А.Т. -Прекрасно! «На протяженьи многих зим Я помню дни солнцеворота…», это Борис Леонидович. Да кто только об этом не писал! И Борис Слуцкий и Александр Васильев, который «Сплин». А если ещё и воронов будем перечислять – то придётся монографию писать. Причём, по «Ворону» Эдгара По энциклопедия выйдет! Давай остановимся, а то можно бесконечно цитировать.
О новизне образов в эпоху компостмодерна бессмысленно вести речь. Я и не претендую на свежесть и неординарность. Но нужно же как-то было обозвать этот сборничек. Те названия, что я выше упоминал, отпали, не вписались в контекст времени. Поэтому нужно было уходить от тривиальщины. И, спасибо другу, Сане Курапцеву, покреативничали – и возможный «Солнцеворот» стал «СолнцемВорон». А дальше уже – варьируй, жонглируй смыслами.
Выстраивание композиции сборника – тут необходимо было помучиться. Нужно не просто слепить, но достичь синтеза, цельности восприятия, не столько для читателя, сколько для себя. Склеить микроэпохи с 2012 по настоящее в хроноцикл. Но по возможности так, чтобы нитки от швов не торчали во все стороны. Как монтаж киноленты.
М.У. -Я так понимаю, из просмотренного материала, ты хотел эту «хронику внутренних событий» (конечно, очень зыбко и условно) как бы провести от мира к войне. В итоге – к существованию в ней и с ней, с искривлением психики и реальности, от конструкции к деструкции. Это – первые две части. А третья, в которой – юмор, ирония, сарказм, она – как защитная реакция организма на внешние, слишком острые раздражители. Самозащита через самоиронию. Хотя, в принципе, самоиронией, чёрным юморком пропитана вся ткань книжицы. Как бы ты ни компоновал её, от некоторой пестроты не уйдёшь. Смонтировать эпизоды микропереживаний, микроциклов, микроэпох во что-то одно не так-то просто. Жить в утраченном времени и не потерять себя, да ещё и пытаться осмыслить это время сквозь призму своего «Я», задача малореальная.
А.Т. -Распалась связь времён, мой друг, Горацио. Новые трихины вселились в умы людские, и вдруг мир разделился – по аналогии с Великой Отечественной – на до и после… Правда жизни по сути бесстыдна и плевать хотела на наши чаянья о счастье и покое. Она вдруг перечеркнула начавшиеся открываться перспективы развития, освоения и переработки литературного поля Донбасса и близлежащих территорий. Соответственно и мои усилия выскочить из чернухи в 2012-13-начале 14-го завершились провалом. «Девочкой-Смертью».
…
М.У. -Помню отрывок из «Вступительного слова к теоретической статье «Стоический пессимизм личного одиночества» на обороте «Междутамки». Когда-нибудь этот трактат будет написан?
А.Т. -О Времени и о себе? Кто ж знает. Только само Время. А оно – как понятие метафизическое, метакосмическое, метапсихическое – главный атрибут жизни, ведущий к смерти. Даже больше: Время – синоним Смерти!.. Жизнесмерть и Смертежизнь. Неразделимый сплав. Время можно только терять, а найти его – невозможно. Оно – как горизонт. Пруст искал его – не нашёл, описал только свои многотомные поиски. Я на многое не замахиваюсь, но тоже ищу.
М.У. -Memento mori… И писанием букв-слов-фраз-стихов и тэдэ тебе кажется, что ты противостоишь Смертевремени?
А.Т. -Как-то так. Жалкий поэт-жид-воробей перерастает в образ бродяги – Вечного Жида, Агасфера, достигая тем самым трагических масштабов. Вечные изгои и изгнанники…
…
М.У. -Современность, эпоха постпостпост- (и тэдэ) модернизма нивелирует писателя, как личность?
А.Т. -Однозначно! Ведь столько всего написано-перенаписано, сказано-пересказано, что остаётся только по сто раз переизлагать мысли, идеи, образы. Тем не менее, новизна всегда присутствует. Как в том анекдоте про дедушку-склеротика и молодую жену.
М.У. -Смешно и показательно.
А.Т. -Когда знаешь, с кем и над чем смеёшься. А смеёмся мы всегда над собой…
…
А.Т. -Микроэпоха радости «радуницы», воробьиного чик-чириканья, «тишины» «просторечья», «ловца словес» и тому подобных текстов сменилась шоком макроэпохи распада, потерянного времени, свистопляски убийств, сломом истории, разгулом бешеной демократии… Можно привлечь бесконечный ряд негативных синонимов и метафор, которые вдруг и надолго стали теперь актуальны.
М.У. -Как ни назови кровавый театр абсурда, но, мне сдаётся, в стихотекстах, предшествующих распаду, коллапсу, коме, ты ведь предсказывал подобное развитие событий?
А.Т. -Сейчас, задним числом, легко записывать себя в ясновидцы, но «для констатации фактов достаточно быть поэтом». Я просто наблюдал, делал выводы. Точнее, за меня делало выводы моё поэтическое подсознание, настроенное скептически к положительной программе развития человечества в общем, и конкретно – на примере развития нашей страны. Причём, я хочу акцентировать внимание именно на интуитивной работе мышления… Никогда в мире не было такого градуса зла, как сейчас. Поэтому рвануть могло в любое время в любом месте, только почву подготовь, а дальше – как по маслу пойдёт: подливай его в огонь, грей руки и жар загребай. И – то ли ещё будет.
М.У. -Твой цикл – «Предапокалипсис»?..
А.Т. -Он писался спокойным, мирным летом 2013-го. Опять же, как констатация фактов. Небольшие, в основном 12-строчные тексты выскакивали сами собой, практически экспромтно, как горячие оладьи моей постоянной социальной темы. Я от неё бегу, а она меня догоняет. От себя не убежишь… Так вот, по моему «скоромному» мнению, в любом произведении подобной направленности уже изначально заложена предсказательная составляющая. Анализируя и негодуя, ты тем самым заостряешь мысль и прокалываешь ею мыльный пузырь лжи. Он лопается, и пелена спадает с глаз. Но всё дело в том, что большинству нравятся радужные мыльные пузыри лжи. За розовым внешним не видно серого внутреннего… Зачем тревожить себя и задумываться о происходящем? Совесть же может проснуться. А так – моя хата с краю, никого не трогаю, «примусы починяю» etc. А вот «Когда вернутся новые фашисты» - тогда уже будет поздно рыпаться и причитать. Сами для них почву подготовили. Этот одноимённый стих (по первой строке), процитированный выше, был написан в августе 2001. Тема смещена в сторону еврейского вопроса, но тем не менее… Тоже – предсказание?
М.У. -В какой-то степени.
А.Т. -А я думаю, наши «фаши» и ваши «наци» никуда и не уходили. Просто затаились на время, а потом… Ведь в каждом из нас сидит свой внутренний Чёрный человек («фашистик»), кто-то борется с ним, справляется, садит в клетку, не подкармливает фобиями, то есть не даёт ему развиваться, кто-то наоборот. Не умея противопоставить светлое «Я» тёмному, даёт последнему волю и скатывается в яму без солнца.
М.У. -И находит свой Апокалипсис.
А.Т. -Конечно. Мы его ждём-пождём, а он уже давно внутри нас. Мы живём с ним, выдыхаем и вдыхаем его. Разложились сами и разлагаем всё вокруг себя. И эти новые дикари – результат нашей халатности, лени, тупости, равнодушия. Мы сами создали этих бесов, выпустили их на волю и теперь расплачиваемся, создав вокруг себя «армагеддец»… Вспомни Василия Розанова, «Апокалипсис нашего времени», то бишь – его, того времени – 1917-18 гг… Людские бедствия и горести постоянны… По той же причине я решил вставить в этот, очередной, сборник «Поэму абсурда», набросанную в январе 1996, и доведённую до логического завершения в конце 2001, начале 2002. Опубликованную в первой официальной книжице «Косноязычество» в 2005.
М.У. -Возможно, она требует модернизации, осовременивания?
А.Т. -Вряд ли, она – как документ эпохи, памяти 20 века. И в то же время – как сравнение с нынешним веком, начавшимся всё тем же абсурдом. Изменилось ли что за промелькнувшие первые десятилетия? В лучшую сторону – нет.
…
А.Т. -Чтобы искать, нужно постоянно быть в дороге. А дорога извилиста, туманна, часто заводит в тупики и приходится возвращаться к начальной точке поисков. К тому самому камню на распутье из русских сказок, гениальный, кстати образ! Вот тебе дорога, вот тебе указания-направления, но выбирать, куда идти, ты должен сам! Фрейд отдыхает. Да что там Фрейд, все Ясперсы-Юнги-Камю-Хайдеггеры и прочие, вся европейская философия и психология могла бы вытечь из этой сказочной метаметафоры. И большинство людей, добравшись до этого камня, далее никуда не идёт, чтобы не делать выбор, ergo, откатывается назад в развитии, деградирует.
М.У. -Но возможности, заложенные в человеке, не бесконечны, иначе мы были бы богами. Как и куда развиваться, если достиг своего предела?
А.Т. -Повторюсь: демон поиска и беспокойства не должен засыпать в человеке. Иначе – духовная смерть.
М.У. -Или – шизофрения.
А.Т. -Пусть лучше она, чем разложение.
М.У. -Ты, как всегда, передёргиваешь.
А.Т. -Ну мне, как сочинителю себя, можно.
…
М.У. -Тебе надо бы перестать разочаровываться, раз уж ты стойкий оловянный пессимистик.
А.Т. -Не могу привыкнуть. Даже «долгое время живя человеком». Как можно привыкнуть к человекоубийству, к предательству!?.. Когда «добрые люди» записывают тебя во враги, так и хочется стать безумствующим Бодлером.
М.У. -Есть ли выход?
А.Т. -Я не могу давать рекомендации для всех. Для меня этот выход – жить и работать в культурном поле русского языка. Слово сейчас – форма свободы. У нас её пытаются отнять. Русский язык маргинализируют, выдавливая его из всех сфер социума. Начиная с детсада и школы, продолжают формировать поколение моральных, не думающих кретинов, зомби. Чем ниже интеллект, тем проще злу завоевать душу человека.
Но при том, что все рычаги сопротивления в инет-доступности, одним интернетом сыт не будешь, нужно живое общение, культурная среда. Уход во внутреннюю эмиграцию приносит мало хорошего. У нас не тот культурологический фундамент, который был у нескольких поколений интеллигенции, позволявший сопротивляться распаду межкультурных связей.
Да, молчание – высшая форма речи, читай – презрения или сопротивления. Но наш век настолько короток, что тебя могут попросту не успеть услышать. А жизни на потом не бывает.
Нам «повезло», мы попали в общий план по манкуртизации общества – один из этапов плана – искривление общей истории. А потом и её переписывание заново. «История потеряна, история добита». Эпоха псевдогероев наступает. Народом без корней можно управлять, как стадом баранов, что с успехом и происходит. Дебилизация ведёт к дегуманизации. А нищих духом, новых варваров без царя (читай – без Бога в голове), легко можно кинуть в топку войны. Вообще, поразительно, с какой лёгкостью вспыхнула ненависть, как быстро раскрутили маховик распада орды орков… Благодаря короткой исторической памяти народа.
М.У. -История же ничему не учит.
А.Т. -Учит, но только тех, кто хочет учиться. А их, как обычно – меньшинство. Большинству, подавляющей массе просто наплевать. Когда дело доходит до каждого, уже поздно пить боржоми, болезнь запущена, почки отваливаются, требуется реанимация, и мы зависаем междутам-междуздесь, не заметив, как страх физического уничтожения перерос в экзистенциальный ужас – война стала бытовым фактом! Обывателю всё равно – чей погиб солдат. Вот это безобразно, уродливо, деформирующе, потому что абсолютно не по-людски. И до какой степени можно оскотиниваться – не знаю. Поскольку мы уже давно сжились с Апокалипсисом внутри, постольку и не заметили, как превратились в животных.
М.У. -В неизданных «Новых варварах» тема войн и конфликтов всплывает у тебя стабильно.
А.Т. -Я никогда не думал, что эта волна всемирного безумия докатится до нас. Вопреки постоянным недобрым звоночкам, надеялся на лучшее. Ладно ещё, когда бы открытое иностранное вторжение, но когда брат идёт на брата!.. Как это объяснить, если не с позиций Армагеддона? Рационального объяснения происходящему у меня нет… С другой стороны, эта трагедия показала кто чего стоит. Настоящие – остались, фальшивые – отсеялись. Кто имел твёрдые убеждения, тот прошёл проверку на вшивость. Кто поддался на «игры патриотов» – флаг им в руки.
М.У. -Адекватных людей, как выясняется, не так уж много.
А.Т. -И вообще – хороших, да… Я люблю хороших людей.
М.У. -Кто ж их не любит!?
А.Т. -Плохие.
М.У. -Как-то это по-детски.
А.Т. -Забыл, что ли, что все мы родом из детства?! Вот если бы все об этом помнили, и войн бы не было.
М.У. -Роман Голдинга «Повелитель мух» говорит об обратном.
А.Т. -Буквально – да. Но нужно подходить с позиции аллегорического подтекста.
…
А.Т. -Если читатель доползёт до последней части книженции – он не будет разочарован по части продолжения пессимистических изысков, но уже как бы со знаком плюс.
М.У. -Ага, значит, в этом и заключается композиционная конструкция: начало было весёленькое, середина такая мрачноватая, и конец – опять весёленький. Итого – выйдет некий итог проделанной стихоработы за последние годы.
А.Т. -Типа того. Цветные стёклышки бытия.
М.У. -О да, гурманы оценят твой саркастически-гротескный взгляд на действительность, чёрный юмор твоих персонажей. Они у тебя – сплошь маргиналы: дворник, сельский житель, бомж, пролетарий, алкоголик, самоубийца, монах…
А.Т. -Время такое – маргинальное. Они мне близки. Я даже подумывал подзаголовок на обложку вынести «Записки социопата», поскольку и сам я такой, вернее – мой литературный герой. «Мargo» с латыни переводится как «край», ergo, маргинал – это человек, отличающийся своим поведением, взглядами на действительность. То есть – инако-мыслящий, так что в эту категорию можно засунуть ой как много личностей – как реальных, так и условных, придуманных! Ребёнок – да, поэт-писатель – да, Бог (как персонаж) – тем более – да!.. Но насчёт того, что тут мрачь мизантропская, ты не прав.
М.У. -Не утрируй, я так не выражался.
А.Т. -Ну, опять же, приблизительно. Я внёс сюда некоторые стишки того, светлого периода, в которых детскость, сказочность, фентезийность проявилась наибольшим образом. Но, конечно, они написаны с вершины (точнее – низины, болота) опыта прожитого и пережитого зрелого человека. Нарастившего на себя крокодилью кожу из защитных реакций, надевшего панцирь иронии и сарказма.
…
А.Т. -На одной чаше весов – два мышления, два времени: древневековая религиозность, доходящая до суицидального мракобесия, на другой – хайтековская современность, фактически не влияющая на переустройство разума. То есть прогресс технологический практически никак не повлиял на прогресс культурологический. Вопрос воспитания, прививания моральных императивов человечеству остаётся открытым. Но через литературу и искусство нужно постоянно достукиваться до полусонного, сумрачного сознания. Нет других инструментов воздействия на сегодняшний день.
М.У. -«Се, стою и стучу»… Он не достучался, а ты…
А.Т. -Пытаюсь. Жду чуда, без надежды надеясь на таких, как послушник Каляба или Пушкин, компьютерщик, спасший бомжа или коллекционер-волшебник, Кэрролл или Винни-Пух. А не будет их, - будешь зачёркнут, не только бытом, но прежде всего самим собой для творчества. Спасает прорыв в юмор, без которого я не смог бы преодолеть хаос разложения. Ведь на то я и человекозавр. Романтизм вообще легко переходит в цинизм. И если бы не самоирония – стать бы мне одним из жутких героев Достоевского. А так – всего лишь obyvatelus vulgaris.
Впрочем, как поучал в частной проповеди Соломона Буддыча Спинозу основоположник доисторического стоического пессимизма Заратустра Эхнатоныч Лао-Цзы, «всякая ложь – есть правда, и всякая правда – есть ложь. Ибо человек, как его ни положь, отрицает своё положение, отрицателен ли он в глазах других или положителен в ушах третьих. На сём стою и настаивать буду, а кто не со мной – с тем я. Ибо не ведаю, что творю, отворяя ближнему своему дальние пределы своего внутреннего бытия.
И что Аз недостойный сказал, то Аз достойный сделал и воплотил во плоть. И вот он я, пред тобою, воплощённый. Но увидеть меня и мою правду сможешь только, когда ослепнешь. Ибо горящее солнце моё – во мне, а чёрная птица-ворон – в тебе. И познавая истину, ты теряешь её навсегда. Иди же и ищи то, чего нет. А когда найдёшь – возвернись ко мне, и я ничего не спрошу у тебя, но напою нектаром и укажу отхожее место».
М.У. -Спасибо, расставил точки над всеми буквами. Яснее ясного, темнее тёмного.
-А.Т. -Тем и живу. О том и пишу.
Текст подготовлен Максимом Усом и АвторомЪ
Комментариев нет:
Отправить комментарий